Карта сайта
Спонсоры

Посольство РФ
Культурный центр
Коммерческий центр

Березовский: Добрый день, дамы и господа! В отличие от большинства из Вас, я здесь человек случайный. Я не по своей воле оказался здесь. Тем не менее, не хочу нисколько концентрироваться на этой проблеме, поскольку прожил за границей безвылазно уже два года. Сначала год во Франции, потом год здесь, в Англии, и мне все-таки пришлось вникнуть в проблемы людей, которые уезжают и живут здесь за границей.

Я чрезвычайно благодарен тем, кто инициировал сегодняшнее собрание, благодарен тем, кто сделал широкий исторический экскурс, но я все-таки как-то загрустил до тех пор, пока не выступили госпожа Кейв и господин Гершунский . Загрустил, потому что мы сегодня здесь собрались не для того, чтобы еще раз поплакаться, какая у нас тяжелая судьба, вспомнить Набокова и всех великих, и Герцена - XXI век, сильно все изменилось, особенно за последние годы. Нам нужно понимать, как мы будем жить, а не как жили наши предки. Безусловно, без этого анализа сделать ничего невозможно, но мне кажется, важно все-таки, учитывая все, что происходило с теми, кто покидал Россию вынужденно или по своей воле, понять, что нам делать сегодня, конкретно. Мне немножко испортил выступление господин Гершунский поскольку в последнее время общаюсь с ним и знаю его системный подход к проблемам. Тем не менее, он все-таки сел на свой любимый конек образования и увел все в сторону, и в этом смысле все-таки оставил мне пространство.

Я считаю, что мы должны попытаться, не отклоняясь от классической схемы, сформулировать три главных вещи все вместе, не сегодня, может быть, позже, постепенно. Что такое русская община в Европе? Я предлагаю не выходить сейчас за пределы, не надо нам ни про Израиль, ни про Соединенные Штаты. Вот в Европе, мы собрались же здесь, она, я так понимаю, европейская. Она имеет свои отличия, потому что в Америке у русскоязычной общины проблемы часто отличающиеся; у нас есть общие проблемы, но в Америке есть свои очень специфические проблемы -- далеко очень от России, огромная страна. Израиль - совсем другие проблемы. И мне кажется у европейской общины третьи проблемы, пересекающиеся, но, тем не менее, другие. И, в общем, все-таки есть вопрос принципиальный: А что такое русская община в Европе и как ее определить? И мне кажется, что ответ в основном, был дан. Я просто хочу подчеркнуть, что это вопрос самоидентификации, а не вопрос русского языка и русской культуры. Если завтра придет китаец, который никогда не был в России, не знает русского языка, и скажет, я, вот, чувствую, ребята, с вами мне хорошо, то кто же ему скажет "нет"; конечно, "да".

Это исключение, но, тем не менее, главное, как мне кажется, - это самоидентификация. Те, кто считает для себя возможным, необходимым или важным причислять себя к русским, я сейчас не говорю, там, может быть, русскоязычная община, так и надо их воспринимать. Здесь прозвучал совершенно правильный вопрос, что если общину делать русскую, это будет ограничивать. Безусловно, это так. И те, кто не очень с русскими дружили, да, литовцы, не хочу ничего конкретизировать, или смотрели настороженно, они подумают, вот русское, вот все-таки не мое, хотя язык знаю, культуру в огромной степени, но не мое. Вы знаете, сколько угодно можно фантазировать и придумывать, можно даже сказать какая-нибудь евразийская община, вот это огромное пространство, которое сюда перемещается, но мне кажется, это будет бесплодным. Все равно будут русскими, даже, если ты еврей, все равно русский, татарин, все равно, за границу приехал, все равно русский - говоришь на русском языке, культура, менталитет и все, хотя не закрываю вопрос, считаю нужным его обсуждать.

Все-таки основные признаки принадлежности понятны, я их уже затронул, да здесь и до меня затрагивали. Это и происхождение, чисто географическое, и общность культуры и, самое главное, общность проблемы. Я тут хочу буквально прокомментировать то, что говорила госпожа Кейв, она как хозяйка этой страны, скромно молчала о том, что нас-то здесь никто не ждет, ни в Германии не ждет, своих проблем навалом в каждой стране. Поэтому нужно понимать, что мы попадаем в такие условия, когда необходимо приспосабливаться, и в этой связи вторая группа проблем -- это основные задачи, которые стоят перед теми, кто вынужден приспосабливаться к новым условиям, по собственной воле или нет. Ну, и сразу третий пункт - механизм организации русской общины в Европе и механизмы решений поставленных задач. То есть три пункта: что такое самоидентификация, основные задачи и как их решать.

Основных задач, как мне кажется, две. Первое - это помощь русским, опять же, это уже условно, это широкое понятие, помощь русским. И вторая задача - это помощь России в ее интеграции в Европу, чтобы быть ближе к Европе, к тем, кто здесь в Европе, в результате чего русским будет проще жить. Это две задачи, причем они взаимосвязаны. В рамках первой задачи, я считаю, есть две принципиальные части. Первая - это адаптация, интеграция, и вторая - сохранение самоидентификации. Они могут показаться противоречащими друг другу; грубо говоря, их можно было бы назвать так: адаптация без потери самоидентификации.

Что касается адаптации, то здесь нужно решить целый ряд вопросов. Первый: информационное обеспечение, которое поможет тем, кто здесь живет, понимать те проблемы, которые уже другие, может быть, прошли, и проблемы, которые перед ними встанут. Второе: юридическая помощь, психологическая помощь, материальная помощь. Ну, в общем, это такой классический набор, но тем не менее я хотел бы просто сейчас систематизировать те вопросы, на которые мы должны ответить. Ну и, в свою очередь, сохранение самоидентификации - это язык, образование, культура. Вот, собственно, тот набор, который позволит, с одной стороны, адаптироваться, а, с другой стороны, сохранить самоидентификацию.

Второе: это помощь России, помощь со стороны тех, кто сюда приехал, помощь России в становлении частью Европы. Самая большая помощь - это просто наше присутствие здесь, большей помощи придумать невозможно, поскольку это как прямая интеграция, прямое вживание России в Европу. В большей степени, чем это, ничего не существует. Поэтому важно, несмотря на безусловное сопротивление, которое любая самодостаточная среда оказывает любому новому телу, активно участвовать в жизни той новой среды, в которой оказываешься. И участие во властных структурах, и участие в общественных организациях, и это все, безусловно, помощь России в становлении частью Европы. И, с другой стороны, нужно помогать России в понимании ее места в Европе и механизмов интеграции. Мне кажется то, что сильно не хватает сегодняшней Российской власти -- это реального непонимания того, как Россия все-таки может быть интегрирована в Европу.

Типичный пример - это, конечно, Калининград. Вся эта история вокруг Калининграда - это свидетельство полного непонимания сегодняшней российской властью того, что значит стать частью Европы. И опять демонстрация неуверенности в себе, и проблема, на самом деле, с моей точки зрения, формулироваться должна была бы совершенно просто, если продекларировано уже и со стороны Европы, и со стороны России желание, чтобы Россия стала частью Европейского Сообщества, т.е. вот первый шаг, который мы делаем -- это Калининград. И не нужно спорить об этих глупых скоростных линиях. Да, действительно так случилось, что Калининград это анклав, Калининград включается в Европу, мы согласны здесь, но мы говорим: "а вот через три, пять лет вся Россия будет в этой зоне". И мы составляем план, как это сделать. Но российская власть, к сожалению, оказалась неспособной верить в саму себя, в то, что она в конечном счете станет частью Европы и поэтому получили, собственно, то, что получили. Но я еще раз говорю, что это -- выпуклый пример того, как можно было бы помогать России понимать отсюда, что такое стать частью Европы.

И, наконец, механизмы организации русской общины в Европе и механизмы решения поставленных задач. Мне кажется, что главное, что должно быть положено в основу - это самоорганизация, это слово тоже произносилось. Я даже с некоторым удовлетворением заметил, что здесь почти нет или, по крайней мере, нет знакомых лиц из российской власти, и на самом деле это и плохо, и это и хорошо. Хорошо потому что, если опять будет расчет на власть, если опять будет расчет на кого-то другого, кто должен помочь в силу своего поста, это будет безусловной ошибкой. Только самостоятельная инициатива и самостоятельная организация позволят этой организации стать эффективной и независящей от конъюнктуры, в том числе политической, в России, которая менялась, меняется, и будет меняться. Одновременно, конечно, это не исключает взаимодействия, не только не исключает, а предполагает взаимодействие с властью, поскольку действительно власть может очень эффективно помогать русским, которые уехали их страны, приспособиться к новой жизни, стать полноправными членами новых государств.

И мне кажется, что огромное значение имеет то, о чем тоже упоминалось вскользь, а именно: связующее всех этих составляющих и всех нас вместе начало. Это средства массовой информации, средства массовой информации в широком смысле. Да, сегодня есть абсолютно уникальный русский канал, он пока единственный, и он создан на базе разрушенного НТВ, это русский канал "Русское телевидение" с отделениями в Европе, Америке, Израиле и России. Я не знаю ничего более значимого сегодня, никакого более значимого инструмента для общения и формулирования проблем, которые стоят перед русскими, живущими сегодня за границей (конечно, не единственное, здесь есть тоже печатные издания и прочее-прочее). Но я хочу обратить внимание особенно, все-таки, на телевидение как на совершенно несравнимый инструмент интеграции и выражения общих интересов.

И, наконец, самое последнее. Мне кажется, совершенно не случайно, что мы собрались в Лондоне, именно в Лондоне, не в Париже и, не в обиду, не в Берлине. Это произошло по двум причинам, мне кажется. Ну, их больше, но две основные причины. Во-первых, потому что Лондон сегодня объективно, с моей точки зрения, (по прошествии этого года могу сказать) -- это столица мира и уж точно столица Европы, где пересекаются финансовые, политические, культурные потоки. И что очень важно, почему Лондон для русскоязычной общины? Мне думается, еще и потому, что сегодня основная часть людей, которые говорят на иностранном языке в России, и которые уезжают из России, если это второй язык, то это английский, и, конечно, здесь проще организовать те механизмы, о которых я говорил, проще создать реальную структуру, которая позволит объединить всех русских, которые оказались сегодня по доброй воле или под давлением в Европе, и поможет им интегрироваться, сохранив свою уникальность. Спасибо за внимание.

Воронов: Борис Абрамович, большое спасибо. У нас есть время еще для двух кратких выступлений до ланча. После этого, я надеюсь, все проголодались, и мы пойдем пообедаем. Хочу передать слово гостю нашей конференции из Праги, писателю Ивану Толстому.